Совсем холодно и неуютно. В этот год зима была особенно сурова, а пути назад уже не было… Караван с купцами остался далеко позади, а вокруг был только лес, заледенелый и мертвый…
Чуткое зрение и обострившийся слух, все ощущения, присущие мне в ночное время, помогли мне различить движение, там, вдалеке, у обочины дороги. Разбойники. В это время лихие люди становятся те же звери, мучимые голодом и жестокие. Но безоружную девушку в ночном лесу могло выручить только одно. Единственный, кто смог сбежать, думаю, скоро займется честным ремеслом и даст обещание Перуну никогда не выходить за стены города, если не за пределы Капища. Я очнулась через несколько часов, уже ближе к рассвету, трупы пришлось оттащить за деревья, свежий снег присыпал кровь на дороге.
Я шла весь день, медленно плелась , иногда сбиваясь с дороги, все сильнее и сильнее заметавшейся снегом. Но когда солнце ушло в нижний мир, передо мной предстали стены Любеча. Обтерханные и местами с брешами, но стены города, Перуном береженного, маленького, но выдержавшего не одно нападение степняков.
Отец говорил мне о нем, когда рассказывал об одном из своих путешествий, но совсем немного. Я пришла сюда без какой-либо определенной цели, можно сказать, по пути заглянула, да, небольшой крюк пришлось сделать, но мало ли что могло ждать меня здесь, что прибережет мне судьба в этом городке. Свобода и любопытство привели меня сюда.
Ворота были едва приоткрыты, но стражи на входе не было – все были в центре городка, не было обычной вечерней суеты, впрочем, кто знает здешние порядки.? Но все же – что-то было не так, люди, попадавшиеся мне навстречу, были тревожны и напуганы. Мне казалось даже, что я слышу, как колотятся их сердца при виде незнакомки. Страх зажигал их глаза пляшущими огоньками. Хотя – может это просто костер? Стояла тишина, нарушаемая шелестом и шепотом, никто не кричал, все говорили тихо, будто боялись, что их услышат…
К центру городка я добралась быстро и почти незамеченной, но стоило вступить в круг людей, освещенных светом большого костра, как тут же подошел ко мне статный воин. Стал он расспрашивать меня, кто я, мол и откуда, по что явилась сюда в такие времена. Чтож, спрашивают – отвечай, я и рассказала вкратце, что Райдэ, имя мне, родилась я на Юге, а иду, вот с севера, от Новгорода, домой. На этом вопросы стража закончились и я узнала немного о нем. Хасгар, значит.
Вокруг суетились люди разные, все косились с опаской, только местная блаженная, немая, Кислица – только та улыбнулась и тут же дала несложную работенку, денег-то у меня нет, а есть – надо.
Оказалось, что в этот вечер зимний я была не единственной странницей, пришедшей сюда. Прибыла нынче в Любеч Власта, девушка из Новгорода, сестру свою искала, и еще был один, странный человек. Взгляд хитрый и холодный, но говорит не зло, не отрывисто, говорит так, что о тебе все узнает, а ты – и имени его не узнаешь. Назвался Гостем, попросил научить его письмена читать. Отчего и не помочь.
Хотели выйти недалеко за стены, чтобы не мешал никто, ан-нет, воины преградили путь, сказали, что нынче не пустят никого прочь. Что ж приказ им кто дал? Князь. Так вот с Князем ты мы и поговорим.
Сидела я себе, репу чистила, а тут и Князь мимо идет, очень кстати.
Я хоть и молода, но в жизни многое и многих повидала. Князь был добродушен, но крайне хитер. Говорил он красиво и вроде и мягко, да только была в этом голосе сталь, как у многих, кто пережил страшные битвы, кого ломали, а он не сломался. Этот человек узнает правду – мелькнуло у меня в голове, узнает. Разговор получился неплох, да только пустить нас – никуда не пустили.
Возращаюсь я к центру, как вдруг слышу, что Князь Гостя приказал связать, Мыслебор (боярин и советник князя) с Хасгаром стоят с веревкой, а Гость-то ловок, уворачивается. Попытались стражники его оглушить, да так оглушили, что замертво странник свалился на мерзлую землю.
Никого в городе не удивила такая расправа с невиновным человеком. Еще бы. Ведь не успело пройти и нескольких минут, как тело гостя исчезло, будто и не было его… Мне казалось, что где-то я видела подобное чудо, да только проклятая память, не вспомнить когда и где..
Рядом со мной чуть не лишилась чувств от удивления девушка, местная травница, что живет при Капище. Как узнала я из разговора, зовут ее Дарена, но она отошла от дел городских и суетных и живет себе в спокойствии со служителями Перуна. Но и она признала приказ князя справедливым, особенно в свете последних событий.
Не успела я закончить разговор, как передали мне, что Князь ожидает меня в Капище. Вот это мне уже совсем не пришлось по нраву.
До Капища идти было недалече. Встретил меня Князь встревоженным взглядом, но сказал только.
- Можешь ли поклясться именем Перуна, что история твоя правдива? Поклянись и повтори рассказ свой перед Перуном…
Главное было не запутаться. Не сказать лишнего и аккуратно недоговорить то, что не стоит говорить. Долгое время я говорила, почти на одном дыхании, стараясь, чтобы речь моя была плавна, а интонации убедительны. Все, что я говорила было чистой правдой. Но Князь умен, в этом состояла моя основная проблема и он спросил про Таверну. Про оборотней. И пришлось рассказать про затмения в памяти, и про то, что с оборотнями мне приходилось встречаться, и не раз.
Князь не сказал ничего, приставил ко мне личную охрану. Выдала меня моя глупость. Кислица принесла мне свиток и я начала его читать, но тут в лесу, с восточной стороны вдруг раздался вой.
Мне бы сидеть смирно, или вздрогнуть хоть, не вставать. Но какая-то часть моего существа чувствовала в этом вое призыв, сильный, почти отчаянный. Я начала вставать, перехватив свитки в другую руку, но тут же осела на землю, без сознания.
Очнулась я связанная и очень злая. Проснулось во мне знакомое беспокойное ощущение. Мне хотелось есть, это во-первых, а во-вторых меня тянуло в темень, в холод, прочь от этих глупых, подозрительных до болезненности людей… Все их движения казались мне медленными, будто приторможенными, мои же должны были казаться им напротив порывистыми и резкими.
Подошел Мыслебор,(он-то и оглушил меня), начал что-то говорить, но во мне кипела злоба и я просто плюнула ему под ноги, он ушел, силуэты людей становились то слишком размыты, то наоборот слишком четкие для сумерек. Я бродила по городу со связанными на груди руками… Скоро веревки перестанут меня держать, даже эти. А пока мне нужно было найти князя и сказать ему все, что я думаю по поводу ограничения моей свободы. Я могла стерпеть любое оскорбление, не поведя бровью, но только не плен, не рабство. Думаю, что Князь знал это, потому и приказал не убивать, только связать.
Пока я бродила в поисках Князя, Власта предложила мне поесть, увидев, что я связана, она поделилась со мной своей долей. Это немного поумерило мой пыл.
Все потихоньку начали стекаться к Капищу, мне же было противно даже смотреть в ту сторону.
Тут и явился Князь. Я просила его развязать меня, долго просила, срываясь на крик и вновь возвращаясь к вежливому тону. Нет и нет, было однозначным твердым ответом. В слове этого Князя можно было и не сомневаться. Рядом околачивался Кузнец. Про Кузнеца на тот момент я знала, что он Нехил и что холост, в тогдашнем моем состоянии двух этих знаний хватило мне, чтобы его возненавидеть.
Сознание покидало меня. Движения стали еще более резки, взгляд большее мог разглядеть во тьме, чем при свете, близость Капища обжигала душу, спина сгибалась под тяжестью рук, речь, обычные человеческие слова все чаще были похожи на рык или подвывание. Пора было уходить…
Князь ушел, Кузнец отвернулся, чуть-чуть, до стены, чтобы не убивать сейчас, быстрее. Последнее, что помнит девушка Райдэ, как за спиной скрывается брешь в стене, с краями освещенными алым пламенем костра. … Снег, повсюду белизна, и пахнет мерзлой смертью, свой особый запах, он врывается в легкие со свистом и вырывается из низ с глухим рыком, свобода… Шерсть, теплая, родная шкура. Все хорошо. Только хочется есть. Мясо. Нужно скежее, теплое, с кровью, чтобы пить и чувствовать как чужая жизнь становится твоей… Но город защищен, защищен… Ничего, нужно терпеть.
В полверсты от меня бежал еще один такой же, как и я. Такой же голодный.
На наше счастье ночь была особенной, грань была тонка, и появился Морок. Нашел он на некоторых жителей города, в том числе и на Хасгара, одного и стражников. Безумие заставило их разрушить алтари, защищающие город. Немного терпения и мы ворвались в город, я не помню первых жертв, но жажда гнала меня продолжать охоту, выманивать и убивать, бросаться на мечи, на эти жалкие железки, что не могут причинить мне вреда. Но вдруг по спине точно прошлись каленым железом. Заговоренный меч! Еще один удар, я отступаю, еле волоча лапы… Замертво падает второй оборотень. Ненависть пронзает меня хуже посеребренной стрелы, я бросаюсь на меч, задыхаясь. Удар. Я теряю силы, кровь уходит в землю, я падаю, рыча, бессильно рыча, я умираю… Последнее, что видела – княжеский меч, блеснувший над головой и клок шерсти, клок моей шкуры в княжеских руках. Пропала.
Через некоторое время, бодро отряхнув снег со шкур, мы побежали к Любечу… Строй мечников стоял у входа в Капище, мы – напротив. Никакой жалости, это ведь просто еда, просто желанная теплая кровь. Мы ринулись вперед и умерли почти мгновенно. Все мечи были заговорены. Сознание еще теплилось во мне, последние секунды, пока кончались силы. Была только боль, страшная, радзирающая боль. Надо мной стоял князь. И, довольно усмехаясь, говорил что-то про тулуп из оборотня. Ослепляющая ярость, и князь падает на колено, но тут же встает, перевешивает мой уже почти труп через плечо и шагает к Капищу, шаг-шаг, нестерпимая боль, смерть.
Так продолжалось некоторое время, несколько боев. Но потом пришла помощь, откуда не ждали. Боярин Мыслебор отошел от города в лесок, тут-то и пришлось поумерить жажду крови и.. два удара когтями, через несколько минут его разум будет наш.
Не помогло, нас раз-за-разом поднимали на заговоренные мечи. Поднимали и выбирали, думали, в кого из нас вонзить кинжал. Так, чтобы стереть нас из живущих в этом мире, чтобы убить без возможности воскреснуть. Они выбирали, а наши тела исчезали..
Но так не могло продолжаться вечно и в одном из боев оборотню, с которым мне посчастливилось охотиться , удалось почти убить Князя и Власту. Чтобы задержать заражение от наших когтей их унесли в кузницу, где перевязали их раны.
У меня не было сил, практически никаких. Мне не оставалось ничего, кроме как, облизываясь ходить вокруг кузницы, подвывая и рыча от безумного голода и жажды мести. Чуть отойдя от кузницы, я увидела, что вокруг нее от моих лап остался след – практически ровный круг, а у входа – росчерк, отдаленно напоминающий руну. Одни были в Капище, двое других – в Кузнице, город был пуст. Оставалось только сидеть и выть…
Внезапно я увидела, что круг, оставленный моими лапами, замерцал синеватым свечением и вокруг него засверкали четыре знака, зазвучал голос… Голос этот был приятен и манил к себе, хоть и возносил хвалу Перуну, свечение это было осязаемым, будто легкая дымка… Оно околдовало меня и я уже без страха подошла ко входу в кузницу. Резкий рывок – вскрик-рык, и я внутри кузни, глаза не выдерживают яркого света, силы исчезают, улетучиваются вместе с ненавистью и голодом, только тишина, только холодный воздух, только слова, сплетающиеся в предложения, только далекий-далекий звон.
Я очнулась, а точнее проснулась, лежа между Князем и Властой, тут же, первым делом я взглянула на лапы.. А они, оказывается, руки. Чувствовала я себя хорошо, только устала очень. И я была человек. Причем в тот момент во мне не было ни частицы второй моей сущности.
Беда не приходит одна, тут с кузницей начало твориться нечто странное. Что – я сейчас не вспомню, но это была светлая волшба…. В результате которой я как-то оказалась невестой князя.
Была только одна проблема. Стоило мне выйти из кузницы, как шкурка вновь оказалась бы на плечах и я бы не вспомнила больше, кто друг, кто враг…
Князь и Власта ушли, заперев меня в кузнице, снаружи доносился приглушенный рык и вой., но это не трогало моей души. Только вот последнее… Раздался крик и рык, падение тела. А дальше, неприятный, резкий звук. Серебряный кинжал достали из ножен. Нет – говорила-кричала Власта, нет.. но – ломается кость и кинжал пронзает сердце оборотня.
Я вою, рычу, но разве что поможет теперь? Нет. Не вернуть. Никого не вернуть оттуда.. Потом вернулась Власта и оглушила меня. Как говорят, вынесли меня, безвольно болтающуюся и положили в центр сложного конструкта. Мстислав, ученик жреца, провел ритуал, и меня навсегда покинула вторая моя, волчья сущность…
А дальше, в общем, ничего и не было. Но судя по всему у Райдэ должна быть неплохая жизнь, карьерный рост налицо, да и проблем никаких. Только вот все равно каждый год в этот день она стоит и смотрит в пляшущие блики костра. И среди мертвых близких ее мелькает иногда тень этого оборотня и тайком от всех она идет в лес, в непроглядную темень и вспоминает, хоть на несколько часов, что такое Свобода...
|
