Поднявшись на гору, мы включили рацию и сразу услышали «беломорское радио». Всего богатства передаваемой информации я, естественно, сейчас уже не помню. Суть сводилась к следующему: темные сражались со светлыми за Восточную песчанку. Петро (как руководитель программы) управлял действиями темных, добиваясь для участников того результата, которого он хотел.

   Несчастных темных было всего четверо, из которых двое — участники (это я узнала позже). Узнав, где темные, а это случилось далеко не сразу, я спустилась с горы (было около двух часов дня) и подняла на уши еще спавших Киру и Юрика. Оставив их готовить завтрак, я снова поскакала на гору с рацией наперевес, попросив народ позвать меня, когда он будет готов.

   На завтрак по-скоренькому забодяжили вермишельку. Кстати, из чая мы всю дорогу пили «Ледяного дракона», «Землянику в йогурте», «Загадку фараона» и «Морской бриз». Два черных чая и два зеленых. Все — развесные (то есть «вкусные»).

   После завтрака долго не собирались — сразу выдвинулись в Восточную песчанку. (по рации последнее, что я слышала, что темных попросили отойти на Северо-Восточный мыс). В 16 часов мы были уже на Восточной песчанке. Мы пошли через восточную часть острова, поэтому по дороге пришлось обогнуть Скрытый город и кельтскую бухту. Мы пока еще скрывались, поэтому были весьма осторожны, не высовывались из-за скал, не ходили по ним в открытую на виду у Скрытого города. Последний, как и кельтов мы обошли по широкой дуге. И вот мы на месте. Узнав по рации, что светлые возвращаются к себе домой, мы, особо уже не таясь, дошли до конца восточной песчанки.

   В соседней бухте стояли туристы. Мы к ним обратились за информацией, на что получили следующее:

   - «Тёмные эльфы»? Да, они тут проходили. Вчера туда (показали на Восточную песчанку), а сегодня в еще более веселом виде — обратно.

   Мы поняли, что наши должны быть где-то рядом. Поднялись на покрытый растительностью бок очередной горки и услышали голоса. Киру, как обычно, выслали на разведку. Через двадцать секунд он помахал нам рукой, предлагая присоединиться к нему.

   Мы их нашли. Наши темные, утомленные ратными подвигами, спали прямо вокруг алтаря территории. Это было красиво — три темных пятна на светлой растительности. Возле самой пирамидки лежала (как опять же я потом поняла) Саша Цыбизова, ближе к нам лежал Эрик, подальше — Хёгни, а Максова тушка лежала за алтарем, глубже в «болото». Поначалу мне показалось, что «эльф с хвостом» (то есть Саша), нас увидел. Но оказалось, что нет. И мы решили воспользоваться ситуацией. На цыпочках Кира, я и Юрик подошли каждый к своей «жертве». Кира взял на себя Хёгни и Сашу, Юрик — Эрика. А я — Макса. Я обошла, сняв тапки, вокруг и приблизилась со стороны головы, откуда меня бы не было видно.

   По моей команде мы набросились на спящих и «убили» их, разбудив таким образом.  

   Дальше пошли обнимашки и рассказы, что происходит. Темные и впрямь выглядели «убитыми», особенно Макс. (Ну, мы знаем, как он любит себя доводить до состояния полного нестояния). Мы сидели и трепались с друзьями. Я выключила рацию, поскольку у темных была своя. Через некоторое время их вызвали и попросили переместиться на алтарь Восточной песчанки. И мы отправились все вместе. По дороге Макс, узнав, что предстоит (сражение за Восточную песчанку с десятью светлыми), предложил нам войти в игру. Я не особо хотела, но как-то было грустно за светлых, которым противостояли такие жалкие силы. Макс спросил, можно ли о нас сообщить в открытом эфире. Я пару секунд размышляла над плюсами и минусами подобного шага. И согласилась.

   - Петь, нас физически стало больше на четыре человека, - радостно известил по рации Максим.
   - Не понял, - раздалось с того конца.
Я включила свою рацию и добавила:
   - А так понятнее?
   - Все равно не понимаю, - Петро явно не хотел разгадывать загадки.
   - Это Люда, - раскрыла наконец я свое инкогнито.
   - О, Господи! - донеслось из рации. Мы дружно заржали. Потом еще долго вспоминали и веселились над этим восклицанием.

   В итоге наши услуги не пригодились (и хорошо, мое мнение). Так что мы просто продолжили идти рядом со своими товарищами, готовые в нужную минуту покинуть «место боя».

   Когда дошли до алтаря, пришлось еще долго лежать на нем без дело, потому что «база», то есть Петя, ушла из эфира. Парни-участники по этому поводу сильно заводились. Макс был сильно убитым, поэтому просто тормозил. Так мы валялись пару часов, может, больше, слушая байки ребят про их подвиги. Наконец база вышла из тени, и можно было начать захват.

   Где-то в то же время по рации сообщили, что к ним идет Нил. Шел он довольно долго — тоже около двух часов. Непонятно, где он мог столько ходить, если он шел от кельтов. Рации у него не было, компаса с картой — тоже. Это было «весело». Когда участники услышали про захват алтаря, они снарядили человек десять, чтобы его отбить.

   Захват длился два часа, так что участники успели подойти. Оставалось полчаса до того момента, как территория станет темной. Хёгни пошел вперед, чтобы немного покружить вокруг участников и задержать их.

   Когда участники подошли совсем близко, я со своими отошла. У меня появился план, как немного помочь темным. Разойдясь попарно в обе стороны и заняв позиции таким образом, как будто мы тоже относимся к темным, задержать участников психологически. Но этот «гениальный план» испортил сопровождающий участников. Подойдя к Максу он с таким наездом спросил: «Я надеюсь, это духи». И потом громко выдал, что нас нечего опасаться.

   Саша, спрятавшаяся в кустах, ничего не успела сделать. А двоих возле алтаря — Эрика и Макса — запинали в мгновение ока. Это было жалкое зрелище. Впрочем, наверное, участникам понравилось «давить числом». Говорят, что они все были новички, поэтому страшно стремались темных.

   После того как раунд закончился, мы вместе с темными отошли так, чтобы участники не видели (по правилам надо было отходить до ближайшей своей территории и там воскрешаться). Мы нашли удобные бревнышки и устроили отдых. По рации Петя предложил еще более бредовый бред — двое темных умирают седьмой смертью, а двое оставшихся отступают к Северо-Восточному мысу. Минут через пятнадцать темные пошли выполнять свой долг — устраивать участникам движуху. Своих я поглазеть не пустила. А они, зайки, послушались, хотя кое-кому страшно хотелось посмотреть. Я отлучилась с кружкой Юрика к ближайшим ламбинам на скальничке в конце Песчанки и вернулась с водой. Кружка пошла по кругу (как раз вернулись убитые темные).

   Еще один заход, и мы все разошлись. Двое умерших седьмой смертью ушли в неигровой лагерь отдыхать. Макс и Саша отступили в указанном направлении, загоняемые толпой «светлых». (Честно говоря, уже настолько участники не светлые, что как-то уже противно их так называть. Это уже давно просто термин, обозначающий участника игровой программы. А вовсе никак не нравственный облик носителя этого вообще-то высокого звания.)

Не знаю, как вам, а по мне, так - жалкое зрелище (учитвая что темные и светлые в данном конкретном случае равны по хитам и по фехтовальному мастерству).

   Мы тоже отправились к себе. Теперь не особо таясь. Вдалеке, в южном конце бухты мы увидели Илью Федотова, сопровождавшего одного участнка, тоже умершего седьмой смертью. Я предложила:

   - Давайте их догоним.

   И мы прибавили скорость. Когда добрались до каменистой части пляжа, даже перешли на бег. Кира с Юриком бежали быстрее и оторвались от нас с Настей. Я решила срезать путь. Мы с Настей соединились с ребятами возле примечательного каменистого поля с алтарем и пентагоном почти рядом с кельтской бухтой.

   Илья упорно нас игнорировал. Только когда мы уже вплотную подошли, поздоровался. Кира перебросился с ним парой фраз, и мы опять разбежались. Илья с участником пошли напрямую в кельтский лагерь, а Кира нас повел по тропинке в обход — к неигровому лагерю, где должна была быть Лера.

   Очень быстро мы отыскали палатку, вытащили оттуда Леру и начали трепаться. Потом до нас добежали радостные Хёгни и Эрик. В домике обнаружились Гудбрант и Лиса. Вел нас Кира, поскольку именно ему хотелось со всеми поздороваться и пообщаться. Мы немного потрепались с Гудбрантом (говорили по большей части Кира и Гудбрант, я иногда вставляла пару слов). Когда мы услышали звук моторки (а Ден в это время был в Чупе, забирал Маринку с Марусей), мы поняли, что это возвращается Мировое Добро, с которым пока мы встречаться не хотим.

   Мы ретировались весьма шустро. Прихватив по дороге Юрика, разговорившегося с Лерой, мы отошли на соседний гребень. Набрав достаточное расстояние, наш доблестный отряд замедлил скорость, неожиданно споткнувшись на морошке. Уже второй раз мы ели «римскую морошку» (первый раз с Настей — на Плоской луде). Мы видели, как по гребню над Скрытым городом народ таскал вещи, видели силуэты Маринки и Маруси. Наевшись морошки, мы неторопливо потопали обратно к себе.

   Когда мы расставались с нашими друзьями, мы условились вечером связаться по рации и встретиться в базовом (куда наших темных должны были перекинуть на моторке).

   Мы добрались до лагеря поздно — часу в одиннадцатом, наверное. Юрик с Кирой задержались наверху чтобы заготовить дров, а мы с Настей пошли купаться. Рацию не включили. Минут через двадцать к нашему берегу подошла моторка, и Петро передал нам послание от Макса, что они уже в базе и ждут нас, но не могут с нами связаться — мы не отвечаем по рации.

   Позвав ребят сверху, я организовала сборы, передала Максу по рации, что мы будем через сорок минут. Мы взяли с собой спальники, понадеявшись, что пенки в базе для нас найдутся. Взяли подарки для Максима, а также вкусный чай и шоколадку для хозяев и двинулись в базу.

   Встретили нас радостными возгласами, помогли причалиться и выгрузиться, накормили вкусной гречневой кашей с мясом. Правда, когда пробила полночь, оказалось, что один из подарков Максу — мед, купленный в Петрозаводске — мы забыли у себя в лагере. Я срочно смоталась туда, потому что потом было бы лень и эффект был бы уже не тот.

   Мы торжественно подарили Максу «сублимированного верблюда», а когда я привезла, то вручили и второй подарок. Сидели часов до трех ночи, слушали песни, общались. Затем расползлись спать.

   Уже ночью стал подниматься ветер. Мне посоветовали привязать байдарки, что было весьма актуально: если бы не это, их бы ночью унесло.  

....

   Утром мы встали часов в 11. Я спала у Макса в «зоопарке». Кира — под тентом с Хёгни, Эриком и кем-то еще. Остальные где обретались, не помню. Когда мы спустились к костровищу, ребята, лежавшие под тентом, еще спали. Это была их роковая ошибка. Я решила отблагодарить за гостеприимство хозяев и приготовить завтрак. На беду Саша запланировала утром манку (я ее из идеологических соображений давно не ем и готовить на костре, соответственно, тоже не умею). В итоге манка была сожжена безбожно. Но я хотя бы помыла за собой кан))) Кроме пригоревшей манки случилась еще одна неприятность — угольки от костра, любезно разбрасываемые сильным ветром, попали на спальники ребят, спавших под тентом. Бедняга Хёгни лишился сразу обоих спальников. Сперва один — в котором он спал, а потом второй, который пострадал уже после того как Хёгни проснулся и стал помогать нам разводить костер.

   Разжигать костер на ветру было сложно — Юрик и Хёгни держали вдвоем три щита. Потом была шутка, что огонь удалось разжечь силой трех племен — щиты были соответственно римским, кельтским и викингуйским. После неудачной манки был чай, все загонялись пряничками, бутербродами и прочим в том же духе.

   Периодически я бегала проверять, на месте ли байдарки. В самые сильные порывы они буквально летали по ветру, удерживаемые веревками. Одну я потом перевязала, так как деревце, за которое она была закреплена, не выглядело надежным. Да и дерево было жалко, если бы его вырвало с корнями.

   Утром я еще долго искала свои вещи. Оказалось, что жилеты и остальное, что было сложено внуть байдарки, выпало и было разнесено ветром. Правда, далеко вещи не унесло. Даже перчатки, потерю которых было бы трудно восполнить, в итоге нашлись ниже в луже. Я пристегнула жилеты к деревьям, и вернулась к костру.

   На этот день был назначен штурм форта, но из-за ветра (наверное) его перенесли. А еще в этот день приехали участники Легенды, которые заезжали раньше. Их было четверо, из которых я знала троих: Саша Ширнин, Ася-Мышь и Сеня-Норольв. Бывшие в базе помогли им выгрузиться. Я тоже отнесла канистру с бензином и какую-то мелочь. Возле костра стало еще веселее. Только дрова кончались. Юрик расколол последние чурбачки, валявшиеся возле порубочного пня.

   Подошел Петро, сказал, что через час нас (туристов) не должно быть в лагере — начнутся игровые процессы. Окей. Я сообщила об этом своим. Сперва был план посидеть в палатках в верхнем лагере (при таком ветре сидеть в каком-нибудь другом месте было бы неприятно), а когда утихнет ветер (скорее всего ближе к вечеру), уйти к себе на веслах. Но потом план несколько изменился.

   В течение оставшегося часа мы занимались... скажем так, отработкой еды и ночлега, я это так называю))) Подойдя к Максу, я сказала о проблеме с дровами.

   - Дрова есть! - ответил Макс, - Только их принести надо. Заготовлены еще с «Классики».

   И Макс подробно объяснил, где валяется распиленная лесина. Пока я думала, кого бы на это дело подрядить (в смысле — дров принести), парни, видимо, услышав краем уха, уже вернулись из леса с бревнышками. Для меня и Насти остались только ветки))) Мы тоже разок сходили. Потом Максим взял бензопилу и...

Не знаю, как кто, а я тащусь от этого зрелища)) Бензопила в руках Макса - так круто! ))

   Распилив все бревна на чурбаки пригодные к расколке, Макс ушел на моторке перебросить участников в Скрытый. Они взяли с собой только личные вещи, оставив рюкзаки возле пентагона. Юрик и Кадир стали колоть по-очереди дрова. Мы с Настей их таскали и складывали в поленницу под тентом. Скоро собралась внушительная кучка. Как минимум на ночку или на два приема пищи на самом сильном ветру.

   Поговорив с Петром, я узнала, что мы неудобны даже в палатках верхнего лагеря. Петро предложил перебросить нас в лагерь на моторке. Ну, надо так надо. Мы с Кирой пошли свернули наши байдарки. Когда вернулся Макс, погрузились в моторку. Я неосмотрительно села на баллон спереди. На втором баллоне сел Юрик. А Хёгни сидел на вещах на носу. Дальнейшее было весьма похоже на прохождение порога-трешки матросом на байдарки. Огромные порции воды при ударе о каждую волну хлестали через нос прямо нам в лицо. Через пару волн я уже была мокрой насквозь (а! Моя единственная теплая кофточка!! она была полна воды, хоть выжимай). Постоянно бьющие по глазам хлёсткие капли не давали их открыть. Каждая волна была... бррр... холодной и мокрой! Я не отказала себе в удовольствии немного повизжать. Это было прикольно. Тем более, что длилось не очень долго.

   - Палатка стоит, - крикнул Хёгни.
   - Одной проблемой меньше, - подумала я с облегчением.

   На подходе я быстро прикинула кое-что в голове и сказала Максу править к отвесной стене, рядом с которой начинался заход на наш камешек. Это место было таким же удобным для причаливания, как и обычное, но в отличие от последнего, в данный момент было защищено от ветра. Хёгни выскочил зачалить моторку, когда мы подошли к берегу.

   Мы начали выгружаться.

   - У вас здесь хотя бы не дует, - жалостливо протянул Хёгни, с него ручьями стекала вода.

   Я только развела руками. Выгрузившись, мы помахали на прощание Максу и Хёгни и пошли перетаскивать вещи.

   Увы, наша радость по поводу того, что палатка на месте была преждевременной — Хёгни перепутал палатку с тентом. Ее не было. Нигде. Но «след» из вещей, которые были в палатке: пенок, гермы с документами и прочего — указывал на восток, в сторону Виченной. Мы с Кирой прочесали весь берег до мыса перед базовым, но не нашли палатку. Стало грустно, поскольку без палатки ночевать не так комфортно.

   Мы занялись переоборудованием тента под палатку. Перебрали все вещи, натянули тент в виде палатки домиком. Как вдруг Кира сказал, глянув вниз, на скалу под нашим лагерем.

   - Будете смеяться.

   Это была она — моя палатка. Ее ветром скинуло вниз и сломало одну из секций дуги. В общем, отделались легким испугом. Палатка была поднята обратно. Дугу починили с помощью двух гвоздей и черной изоленты (Кира вспомнил, как они при аналогичной поломке чинили дугу в Хибинах). Правда, были потеряны почти все колышки. Так что Кира заделался кузнецом, выковав из пары гвоздей с помощью своего топора загнутые крючки — под колья.

Пропажа.

Нашлась)

Кира переквалифицировался в кузнеца и монстрячит из гвоздей колышки для палатки.

   Чуть позже, когда мы слушали «беломорское радио», Петя вызвал «кого-нибудь». Мы уже давно про себя решили, что «кто-нибудь» - это наш позывной. И я, естественно, ответила:

   - Кто-нибудь, как всегда на связи
   - Неее, это не интересно, - сказал Петя.
   - У нас палатку унесло, - невпопад сказала я
   - А у нас рюкзак сгорел, - ответил Петя.

   Да уж. Весело. Остаток дня мы никуда не ходили. Я вымыла и собрала байдарки, положив их так, чтобы ветер не унес. Чтобы снова не сорвало палатку, отыскала парочку камней и рассовала по углам. Учитывая погоду, было решено, чтобы не терять время, идти до Сонострова. Вдоль берега мы могли бы идти даже при относительно сильном ветре. Тем более что в данном случае он даже был попутным.

   Еще раз к нам заглянул Макс на моторке — шел просто мимо, обкатывал большую моторку, к которой он наконец привернул новые клапаны - всю ночь ею занимался, бедняга! В свой день рождения! В результате я ему еще подарила два кусочка серой тезы из своего ремнабора — проклеить днище моторки, а он рассказал, каким образом сгорел рюкзак. И чей он был.

   Легли мы, наверное, поздно (ибо поздно встали на следующий день).

...

   Я, как и всегда, встала первой. От нечего делать, когда в эфире появился Петро, а ему из прочих никто не ответил, попросила спросить его о погоде на той стороне острова. Он сказал, что народ был утром на морской стороне, и там штиль.

   - Ура! - подумала я. - Значит, можно идти на Турий мыс. Сейчас, или никогда.

   Проснувшимся утром ребятам я объявила о своем решении. Не то чтобы поддержали, но особо не сопротивлялись. Мы свернули лагерь. Даже то, что в этот день был штурм форта (и это было бы интересно посмотреть) нас не остановило.

   Собирались мы долго, поэтому вышли в пятом часу. Пока «Красавчик» увязывался, мы с Юриком пошли вперед, набрать воды. Сперва я хотела сделать это в «Бухте встреч», так как помнила, что там есть лужи. Это было самое близкое место и нам по дороге. Когда мы вошли в пролив между Сидоровым и Виченной, я вспомнила о родничке, на котором прятала финальную закладку для Шурика. Мы причалились к камешкам рядом с этой бухтой, и я сбегала с канистрой до родничка. Увы.

   Тот высох и почти не тек. А поскольку в бухте стояли какие-то туристы (их самих не было, но были палатки и еда на столе), я не стала опустошать лужицу, в которую превратился родничок. Так что мы все-таки пошли в «Бухту встреч». Оттуда, издалека, было видно как на форте и под ним бегают фигурки. Юрик остался смотреть за байдарками, а я, взяв одну канистру, сбегала до лужи, благо она была на месте. Во второй канистре еще оставалось немного воды почище и я решила, что нам до Турьего хватит, а там еще найдем.

   Я как раз закончила наполнять водой канистру, когда показалась наша вторая байдарка. Мы догнали их посреди бухты и уже вместе взяли курс на Турий мыс. Было около пяти часов. Мы один раз остановились, когда форт внезапно заволокло дымом (позже мы узнали, что народ бросал дымовые шашки, но тогда мы так и не поняли, откуда он появился). Справа я еще долго наблюдала уходящую постепенно назад кайму берега Сидорова. Скрытый город, северную группу островов. Потом приняла нос Корабля-Которого-Нет за идущий корабль. Кира похихикал. Светило солнышко, хотя волны уже поднялись приличные — до полуметра. Турий мыс отчетливо виднелся впереди. Началась вторая часть наших походных приключений.